«Спаситель из стана врагов» – такой примерно установкой зарядили меня в редакции, провожая в Ярославль. И то верно: сколько кровушки попортили нам чехи за все предыдущие годы наших с ними хоккейных боданий. Соперничек – вреднее не придумаешь. А тут нате пожалуйста: первый иностранный тренер в России. И кто? Чех.

– Не боязно вам было ехать в Россию, пан Вуйтек? В страну, из которой в Европе сделали какое-то вселенское пугало для всего цивилизованного мира. Коррупция. Бандитизм. Терроризм. Не боялись вы соваться в это «пекло»?

– Нет, нисколько. Мое знакомство с Ярославлем состоялось в апреле, когда я приезжал сюда подписывать контракт. Походил по городу. Посмотрел на людей. И понял, что бояться мне совершенно нечего. Скажу даже, что жить здесь не так опасно, как, предположим, в Остраве, где не всякий человек в одиночку рискнет выйти на улицу ночью. Я, например, не ходил – опасался.

– А что с вами там могло случиться?

– Да все что угодно. Могли и кошелек отнять. А могли и убить. А здесь я специально, как только приехал, пошел вечером один погулять – и ничего опасного на улице не заметил.

– А что сказала супруга ваша, пани Магдалена, узнав, что вы собираетесь в Россию?

– Особенного – ничего. Когда я отправился в Ярославль подписывать контракт, она поехала вместе со мной. Посмотрела город, и в общем он ей понравился. Тихий. Зеленый. Очень много садов. Жить здесь нам хорошо. Спокойно.

– Среди ваших друзей и знакомых в Чехии были наверняка и такие, кому российский ваш маршрут, пришелся откровенно не по вкусу?

– О России в Чехии говорится вообще мало хорошего. В основном газеты и телевидение муссируют один лишь негатив отсюда: катастрофы, убийства, мафия. Но у меня, правда, были и другие источники информации – хоккеисты, игравшие в Чехии, в том числе и у меня. Ерофеев, Петренко, Гоголев, Варицкий. Так вот от них я, наоборот, слышал, что смутная мгла над вашей страной уже развеялась и жизнь уверенно входит в нормальное цивилизованное русло.

– А вообще, странно, что в Чехии помнят только 68-й год. И совершенно, кажется, не хотят вспоминать год 45-й, когда имя русского солдата стало для чехов святым.

– Ответ, видимо, прост: очевидцев 45-го осталось уже сегодня очень мало, в отличие от тех, кто своими глазами видел события 68-го.

– А с чего, собственно, начался ваш нынешний роман с Россией?

– О, там была целая прелюдия телефонная. Началось все со звонка мне одного агента, чеха, спросившего у меня, не хотел бы я поработать в России с одной из команд суперлиги. Команду он не назвал. Но через два дня я сам уже перезвонил ему и сказал, что согласен. Хорошо, ответил, я передам твой ответ заинтересованным людям. Жди. Десять дней спустя он опять позвонил и назвал мне команду – ярославский «Локомотив». Честно говоря, я не очень еще верил в эту вдруг возникшую перспективу, думал, все закончится на телефонных перезвонах. Но через три недели в Брно прилетел президент «Локомотива» Юрий Яковлев. Встреча состоялась в одном из ресторанов...

– За пивом? Или, может быть, водочкой?

– Нет-нет, из напитков на столе был только кофе. Говорили мы с ним часа три и решили так: сейчас он вернется в Ярославль, обсудит с кем надо итоги нашей беседы, а через два дня перезвонит мне и скажет уже окончательно: нужен я им или нет. Точно в условленный срок раздается звонок. Снимаю трубку – Яковлев: «Владимир, мы сегодня же вышлем вам приглашение, оформляйте визу и приезжайте подписывать контракт. Ждем».

– Как просто, оказывается, войти в историю.

– Да, я как Глинка: он стал первым иностранным коучем в НХЛ, а я – в России.

– А почему вы согласились так быстро?

– Наверное, потому, что это предложение совпало с моим желанием уехать из Чехии и поработать где-нибудь в другой стране. Думал, это будет Словакия или Польша. И вдруг – Россия. Великая хоккейная страна. А это уже совершенно другой интерес, иная, качественно новая мотивация.

Юрий ЯКОВЛЕВ: Пригласить именно иностранца, и именно чеха – специально цели такой у нас не было. Просто нам нужен был тренер, подходивший под общую стратегию клуба. Сели. Посовещались. Составили своеобразный список кандидатов, куда помимо трех российских специалистов вошли еще финны, шведы. Кто конкретно предложил кандидатуру Вуйтека? Ну, об этом, если позволите, я промолчу. Пусть это останется нашей тайной. Поскольку мы проповедуем работу с молодежью, нам было очень важно, чтобы будущий наставник владел этой темой и мог объективно оценить потенциал того или иного юного хоккеиста... Переговоры с Вуйтеком шли довольно легко. При первой же встрече в Брно мы произвели друг на друга вполне положительное впечатление. Что там долго говорить: жизнь-то у человека одна. Работа в Ярославле, объяснил я ему, во-первых, будет интересной, плюс материальные условия у нас будут, конечно, повыше, чем в предыдущих его командах, где он работал.

– К действительности нашей вы адаптировались уже полностью?

– Думаю, да. Хотя первые месяца полтора было очень тяжко. Русского языка я почти не знал. Учил его когда-то в школе, но с тех пор почти все позабыл. И не всегда мог так сразу понять своих собеседников, а они – меня.

– Команда работает сейчас по российскому варианту? Или больше уже по чешскому?

– По российскому, конечно, по российскому, но чуть-чуть уже с чешским акцентом. Меня еще что удивило: я знал российский хоккей как хоккей атакующий, комбинационный, с обилием шайб в каждом матче. Но оказалось, что мои представления порядком устарели. И сейчас открываю его для себя как бы заново. Например, я не думал, что в России так много тренеров, для которых защита важнее атаки. Отсюда и такая скудость на голы. Результат 1:1 встречается сегодня гораздо чаще, чем, скажем, 5:4. Меня это удивило. В Чехии болельщики, заскучав, перестали бы просто ходить на такие матчи.

– Что же вы предлагаете: шашки наголо и – вперед?

– Разве я похож на бесшабашного авантюриста? Моя цель – добиться рационального паритета между защитой и атакой. Но как это получится, пока не знаю.

Юрий ЯКОВЛЕВ: Люди не боги. Им не дано в один момент перевернуть то, что складывалось годами...Я хочу воздать должное Петру Воробьеву. Это великий тренер. На фоне достигнутых им результатов говорить, что вот пришел Вуйтек и команда сразу шагнула вперед, просто неправильно. Речь не столько даже о прогрессе, а скорее о какой-то принципиально новой работе. Достигать положительных результатов новыми методами – вот магистральная наша цель, под которую и был приглашен чешский тренер. Конечно, это риск. Но лучше идти вперед и делать что-то новое, чем оставаться на прежних позициях, зная уже заранее, что произойдет...

– Говоря о голевой скудости нашего чемпионата, вы рассуждаете скорее как специалист советской школы, а не чешской, чья сборная всю жизнь играла и играет на конратаках?

– Мне все-таки кажется, что хоккей в Чехии не такой закрытый, как в России, где игроки, особенно защитники, играют жестко, придерживаясь своего номинального места. В Чехии защитники более свободны, в их игре больше импровизации.

– Говорят, вы очень удивили президента клуба Юрия Яковлева, когда пришли к нему с идеей сделать для игроков два выходных дня в неделю.

– Это было еще летом, когда команда только начинала подготовку к сезону. И первые полмесяца мы действительно работали в таком необычном для России режиме. Но как только подготовка стала интенсивнее, выходные пришлось сократить до одного за десять дней. А сейчас, когда матчи идут через день, о выходных пришлось пока забыть.

– Вчера как раз у вас была игра со «Спартаком». Завтра – матч с «Авангардом». А чем занималась команда сегодня?

– Утром была тренировка на льду – легкая такая, на час всего. А вечером поработаем на земле, но тоже легко. Немножко будет штанги, а потом – волейбол. Завтра – матч. Послезавтра – одна тренировка вечером. Потом утром – еще занятие. После чего улетаем в Магнитку.

Юрий ЯКОВЛЕВ: Взгляды Вуйтека – это взгляды цивилизованного человека, понимающего, что жизнь хоккеистов не только лишь игры и тренировки. Никто не имеет права лишать их выходного дня, отрывая надолго от семей. Я не против. Главное, чтобы эти выходные положительно влияли на подготовку игроков. А для этого надо и некоторым образом перестроить их сознание. Мы привыкли, что люди наши в массе своей – быдло, признающие только палку. Это ущербная оценка русского человека. Хочется все-таки верить, что в головах людей за эти годы что-то изменилось. И мотивация, особенно у молодежи, замешана теперь не на одном лишь только страхе...

– А вообще отношения с президентом «Локомотива» как у вас складываются?

– Думаю, так же, как и в других российских командах. Мы много говорим между собой о тренировках, матчи анализируем. Смотрим, что удалось, а что нет.

– Но решающее слово остается все-таки, наверное, за вами?

– Ну, в общем-то, да. Президент с самого начала мне сказал, что делать команду буду я. Он будет со мной дискутировать, высказывать свое мнение о том или ином игроке, но вмешиваться в тренировки или в состав он не будет. Так и есть.

– Вы можете сравнивать: где труднее быть тренером – в Чехии или в России?

– В России, наверное, все-таки в России. В Чехии нет такого давления на тренера, нет столь пристального анализа тренировок и матчей со стороны хозяев клуба, как здесь.

Юрий ЯКОВЛЕВ: Как правило, я не пытаюсь вмешиваться очень глубоко в действия тренера. Зачастую вообще не вмешиваюсь. Могу вмешаться на стыке проблем, касающихся финансов, контракта, только не в тренировочный процесс, тут я полностью доверяю тренеру и его помощникам. Но, конечно, все будет решать результат. Будет результат – будем работать... Я достаточно амбициозный человек, и мысль, что команда в этом сезоне может не попасть в тройку призеров, не хочу вообще обсуждать...

– А почему вместе с вами в Ярославль не приехал ваш сын – тоже Владимир Вуйтек? Изначально идея такая, кажется, была?

– Идея действительно была. Он даже разговаривал по телефону с президентом и менеджером «Локомотива». Но к согласию с ними он так и не пришел.

– В отличие от папы?

– Сын ведь играл в Америке несколько лет. Потом – в Финляндии. И стиль жизни, к которому он привык, совершенно не вписывается в российские рамки. Он не представляет, как это надо обязательно сидеть на базе перед игрой, а после тренировки ехать не домой, а оставаться опять же на базе.

– Но в ваших силах, вероятно, изменить сложившийся порядок?

– Нет, это нереально. Здесь все уверены, что база всегда лучше. Возможно, это и так – пока не знаю. Но менталитет российских игроков я понял уже хорошо. Их, в отличие от европейцев, надо больше контролировать. Ребята привыкли быть на базе под постоянным надзором. И если дать им вдруг свободу, боюсь, кое-кто истолкует ее слишком уж широко.

– Похоже, вы с этим уже сталкивались?

– Да, кое-что было.

– И как вы среагировали – отругали их? Или пошли сразу к президенту?

– Нет, я вызвал их к себе и просто с ними поговорил: еще раз подобное повторится, вы будете оштрафованы и лишены выходного дня. Грех свой будете замаливать, трудясь на базе. Думаю, ребята меня поняли.

– А президент об этом знает?

– Да, он знает все, кроме фамилий игроков, не названных мною.

– Так все-таки, каков же он, менталитет российских игроков, пан Вуйтек?

– Они хорошие ребята. Но они еще с детства, как понял, привыкли, чтобы их, условно говоря, водили за ручечку и говорили – делайте то-то и то-то. Привыкли, что тренер для них все распишет, а их дело – только выполнить его предначертание. И выполнят все до последнего пункта. На совесть. Но стоит мне только сказать, например, а теперь сделайте разминку сами, каждый на свой вкус, без моей подсказки, они сразу теряются. Хотят, чтобы каждому было конкретно объяснено: ты, допустим, сделай десять прыжков, а ты вот – двадцать приседаний. Но работают, повторяю, они хорошо. Добросовестно.

– По вашим ощущениям, вы задержитесь здесь надолго?

– Тяжело сказать, все ведь будет зависеть от результата. Но я хочу здесь работать. Мне нравится команда. Нравится, как ребята общаются между собой, например, всей командой поздравляют кого-то из игроков с днем рождения. Или как они, войдя в столовую, желают всем приятного аппетита. И покушав, обязательно скажут «спасибо» и поварам, и официанткам. В Чехии такого нет. Вернее, есть, но не во всех командах.

– Общаясь здесь с нами, тренерами, не почувствовали в них какого-то отчуждения? Ведь для них вы мало что иностранец, вы чужой среди своих людей.

– Кажется, нет, все нормально. Приветливо со мной разговаривают. Руку жмут.

– А вдруг это не более чем дежурная вежливость? Улыбка на поверхности, тогда как в душе-то...

– Думаю, и в душе у них тоже все нормально. Я же знаю многих из них. С Цыгуровым, например, мы познакомились еще в 93-м году на молодежном чемпионате мира. А после сын его играл у нас в Чехии. Так что все нормально – нет проблем.

Юрий ЯКОВЛЕВ: Есть люди, считающие, что, пригласив иностранца, мы вольно или невольно бросили тень на весь наш тренерский корпус, намекнув на его беспомощность. Разве это не так? Мне кажется, что мы живем, словно в гипнотическом оцепенении: ничего за последние десять лет не выиграв, мы продолжаем упрямо мнить себя сильнейшими в мире... Настоящая хоккейная работа ведется, по большому счету, только в клубах. У нас нет даже программы развития хоккея в масштабах страны – ее делают, но она тонет, как только попадает наверх. Не хочу сказать, что, пригласив чеха, мы берем на себя роль мессии, спасителя всего российского хоккея, нет. Прежде всего, мы решаем свои клубные проблемы, ну и тем самым, может быть, постараемся каким-то образом внести свежую струю в нашу хоккейную атмосферу...

– Вчера перед началом матча с «Авангардом» заметил, как вы прошли сзади вдоль скамеечки, на которой сидела команда, и похлопали каждого игрока по плечу. Это у вас ритуал такой на фарт?

– Нет, просто попытался таким образом лишний раз приободрить их, чтобы они знали, что за ними тоже кто-то стоит...

Ну что ж, удачи вам, пан Вуйтек. И все-таки грустно немного. Если ярославско-чешский эксперимент пройдет в этом сезоне на «ура», увенчавшись в итоге медалью, примеру волжан, не исключено, тут же последуют и другие клубы, распахнувшись перед иноземными спецами. И монолитный, как скала, тренерский наш корпус, перемешавшись, превратится лет через пять в разноплеменный интернационал. И что останется тогда от легендарной советской школы, кроме мемуаров с картинками?..

Олег БАЛОБИН