Душа обязана трудиться...

В роли учеников вместе со мной оказалось десятка два, а может, и больше известных педагогов. А у учительского стола и вовсе прославленный не только у нас в стране, но и за ее пределами академик Шалва Александрович Амоношвили. Он вел урок в первом классе «Б» – по моим детским воспоминаниям всегда бывшим несколько хуже класса «А» по количеству отличников, да и просто по внешнему виду... Нет, этот взрослый класс мог дать сто очков вперед и по этим показателям, и по многим другим. Интересно, что в нем собрались преподаватели, любящие и знающие совершенно разные предметы – математику, физику и лирику, биологию и географию, – они же туристы, учителя начальных классов, физической культуры, валеологии и танцев – словом, все те, кто востребован каждой хорошей школой для воспитания хороших учеников.

И прежде чем прозвенел звонок в классе «Б» школы сотрудничества, я успела немного пообщаться с Шалвой Александровичем Амоношвили, поскольку бывала в его тбилисской школе № 1 и помню ее как сегодня.

– Я не могу сказать, что все осталось на прежнем уровне, многие родители погружены в заботы, главным образом о хлебе насущном, как накормить и одеть ребенка, и внимание к его духовному, физическому воспитанию несколько ослабло. Это очень и очень жаль. Но мы надеемся возродиться и в этом плане. Главное в нашей жизни – дети. Они – наше будущее.

А как можно упустить возможность на год раньше против принятого отвести ребенка в школу, чтобы, не дай Бог, потом потерять год?

В общем, школа как школа, разве что очень перенаселенная и потому, конечно, трудноуправляемая. Но начальная школа все-таки была обособленной и по педагогическим, и по гигиеническим причинам. В классах у малышей ярко, празднично, много цветов, привлекательных игрушек. Тут же раздевалка с детской одеждой – все по-домашнему, тепло и уютно. Устроить же спальни – одно из требований к учебе шестилеток – так и не смогли – негде. Полушутя, полусерьезно вместо них мне показали большой светлый класс, оборудованный под спортивный зал. Так и вижу его – лестницы, канаты, геометрических форм снаряды-игрушки, будто взятые из детского конструктора. На стене картина-панно парусного корабля с всамделишными ступеньками на клотик. «Кто отважится залезть на клотик попить чайку?» Известная шутка парусников.

– Молодец! – сказал преподаватель. – Так и должны себя вести настоящие моряки! – Кто следующий?

В тот день физкультурные занятия проходили у шестилеток по морской тематике. Но разве достаточно было для ее усвоения прочитать даже самый увлекательный рассказ Б. Житкова или даже самого К. Станюковича? Помогает погружение детей в специфическую атмосферу, прикосновение к снарядам, имитирующим корабельную оснастку, и... педагог, умеющий разбудить детское воображение.

– Цель этих игр, – рассказывали мне позже, – обучая ребенка физическим упражнениям, развивать его сообразительность и воображение, прививать ему повседневные двигательные навыки.

Педагоги просили детей самих сочинять такие игры-сказки, а потом, как на сцене, представлять их всем классом. Эти игры, можно было не сомневаться, были перенесены и во двор, и в парк, они учили детей самостоятельности в организации физкультурных занятий, но ведь и не только там!

В этих играх учитель должен быть артистом, и очень хорошим, ведь дети не терпят фальши. Надо было самому обладать детской непосредственностью, чтобы приходить в восторг от любого открытия. Таким все педагоги знали и знают Шалву Александровича Амоношвили, на него и стараются походить. Уже спустя годы на Соловейчиковских чтениях он ведь тоже организовал – уже с учителями – сюжетную игру и, пожалуй, сам больше всех увлекся ею. Ну об этом ниже.

Любопытны методические программные рекомендации для занятий с шестилетками и вообще с детьми младшего школьного возраста, одна строчка которых может заменить целое пособие – ну например: «Учитель усердно (подчеркнем слово «усердно») должен во время игр следить за нравственным, физическим здоровьем каждого ученика в отдельности». И еще: «Игры должны быть предусмотрены учителем сюжетные, имитационного характера».

Однако в перечне подвижных игр – о, сила привычки, а может быть, привязанности к собственному детству – те же «кошки-мышки» и «гуси-лебеди», известные еще нашим бабушкам, и сравнительно новые, но уже любимые детьми, например «Войди в солнечный круг» и другие, тоже с выразительными названиями.

Во время моего пребывания в одном из классов тбилисской школы Амоношвили шел урок чтения, и меня пригласили послушать, как выразительно уже читают дети. Из последних, еще мало им знакомых букв алфавита малыши сложили и неожиданно прочитали хором написанное на доске знакомое слово – «чучхела» (восточное лакомство) и начали радостно скандировать: «Чучхела, чучхела!» все долго смеялись. Но вот рука учителя вывела на доске еще одно слово, с заведомо неверным написанием, и весь класс, доказывая свою правоту, взорвался от негодования. «В чем дело? – спросила учительница. – Ах, извините, я устала и потому ошиблась».

Нарочитая неточность, допущенная учительницей, и на этом уроке создала ситуацию игры, пробудила интерес к познанию. И это один из методов Амоношвили.

Снова включается магнитофон, и звуки музыки поднимают всех из-за парт. Под мелодию популярной песенки малыши прыгают, хлопают в ладоши, проделывают вслед за учительницей нехитрый комплекс упражнений. А потом вслед за ней устремляются в пляс, перемежая лезгинку современными элементами ритмики.

Веселились от души, как только с ходу умеют входить в игру дети. Но вот другая, плавная и спокойная мелодия заставила детей без слов и понуканий снова сесть за парты и снова приняться за дело. Таким образом, весь урок был построен на ситуациях веселого общения. Подчеркну и это слово – веселого.

Шести-семиминутная физкультпауза обязательна на каждом уроке. Она снимала усталость, поднимала настроение.

К обязательным гигиеническим компонентам режима школьного дня относятся и утренняя гимнастика, и подвижные перемены, и игры на воздухе, и прогулки.

Кстати, использование разнообразной музыки было и на уроке учителей, который Шалва Александрович провел на Соловейчиковских чтениях. Недаром ведь считается, что ничто так не воздействует на эмоциональную сферу человека, ничто так хорошо не снимает усталость, как музыка.

В тбилисской школе-лаборатории Амоношвили изменили не только гигиенический режим, не только ввели дополнительные часы на физкультуру, но главное, изменили сам подход к физическому воспитанию детей, сделав методику игровой. Физические упражнения напрямую связали с эстетическим воспитанием, с развитием речи, логики, фантазии и тем самым облегчили труд младшеклассников. Учение пошло с увлечением, а что это значит, знают не только малыши, но и старшеклассники, да и вообще любой человек, начинающий что-либо изучать.

...Вот и в нашем классе «Б» на Соловейчиковских чтениях было очень необычно и интересно. Шалва Александрович предложил своим великовозрастным ученикам провести тихий урок – без игр, без особых эмоций, но с глубокими раздумьями, попытками осмыслить многие серьезные вопросы, которые волнуют и детей, и взрослых, иногда в равной степени.

А бывают ли такие тихие уроки – уроки общения учеников с учениками – у преподавателей математики или физики, а тем более у преподавателей физкультуры? Честно скажу, не видела таких, да и трудно их представить в спортивном зале, но, наверное, тоже можно. Но прежде чем начать тихий урок, Шалва Александрович извинился перед учениками-слушателями за то, что урок может и не получиться таким, как он его задумал... Перенесем возможность подобного извинения в обычный школьный класс – приняты ли они в нашей школе? Но на то и слава Амоношвили, чтобы показывать практику и такого общения с учениками.

Да и сам «тихий урок», на котором дано учителю и ученикам размышлять, выдвигать гипотезы, ошибаться и поправлять друг друга, разве это не самый важный момент в учении, в передаче мыслей?

А прежде каждому ученику надо понять, – продолжал учитель, – кто он есть, откуда пришел и куда хочет идти. А главное – почему они должны эту жизнь прожить так, а не иначе. Полагаю, что, к сожалению, ни на каком другом уроке детей этому не учат.

И посыпались к ученикам вопросы: а что такое моя душа, мое сердце – это ведь не только биологические органы? Или все это только выдумка?

Все это духовная педагогика, в этом суть и педагогики сотрудничества.

И Амоношвили начал свое занятие с притчи, сказки – назовите ее как хотите – с рассказа о встрече со старым учителем, который принес ему в подарок конспекты – тетради своей бабушки-педагога. Сколько лет прошло с тех пор – десятки, а может, и вся сотня! Изменилось ли отношение людей друг к другу, их восприятие добра и зла? Учитель предложил провести урок по тем старым тетрадкам-конспектам. Конечно, это была игра, своеобразный педагогический ход, в котором оказалась большая привлекательность не только для детей, но и для взрослых, потому что без тайны оказывается часто неинтересной и любая игра.

Не буду пересказывать содержание воображаемых конспектов под названием «Сердцеведение», но само название уже говорит о многом. В этих старых конспектах ученикам предлагалось разобрать прежде всего два ключевых слова – «учитель» и «урок», что они означают, какой в них смысловой корень.

– Я думаю, а может, ошибаюсь, это мои догадки. Урок – означает «ура», «рок» – свет, мудрость. А учитель – это человек, несущий свет. Вариантов было множество. Началось настоящее соревнование в подборе смысловых значений – очень интересное состязание и в мудрости, и в юморе даже. С учителем кто-то соглашался, кто-то спорил, выдвигали свои гипотезы, словом, шел очень непринужденный и полезный разговор. Можно вообразить, как легко вовлекаются в эту игру дети, учась размышлять, искать логику и смысл поначалу в понятных, известных им словах, а со временем и в более трудных.

Честно говоря, это был не совсем уж тихий урок – эмоций в нем хватало, но как же иначе – это и есть учение с увлечением, которое так трудно входит в наши классы, в том числе и в спортивные.

– А дальше в конспектах написано: «Сердце каждого человека должно быть благородным...», – продолжал учитель. Сердце каждого ребенка просто просит, чтобы его облагородили. Кто? Учитель, конечно! И на доске надо написать большими буквами слово «Благородство». Без благородства человек не может состояться как человек! Ученикам показывают на плакатике два нарисованных сердца, отличных друг от друга своей формой, одно словно ущемленное чем-то. А чем? Одно сердце, видимо, с рождения благородно, другому следует стремиться к совершенству, стать благородным. А как это сделать, какие действия, поступки маленького человека должны за этим последовать? Ведь показанный урок, в общем-то, предназначался ученикам начальной школы, но, оказывается, неплохо его проводить среди старшеклассников и даже взрослых. Скольким недостает понимания важности благородства в жизни, во всех ее аспектах. Но начинать учить этой науке, конечно, надо с детства – тогда, наверное, не возникнет необходимости в специальных разделах в школьных учебниках о правилах поведения и даже о проявлениях гражданственности и патриотизма – благородный, сердечный человек изначально все это имеет в своем арсенале.

Но жить по совести всегда учили людей все великие русские писатели. Вся русская наука и философия, вся педагогика стояли и стоят на этом понятии. А коль скоро газета наша спортивная и многие разговоры в ней мы привязываем к спорту, то здесь уж и вовсе без всякой привязки прямая связь. Под понятием «спортсмен» подразумевается человек чести и благородства – иначе спорт теряет вообще всякий смысл. И сердечность ему тоже не лишняя. И еще один мудрый совет Шалвы Александровича – научить детей говорить по совести, тогда они и жить будут по совести.

О других благородных устремлениях человека – милосердии, скажем, терпении не говорили, потому что, как сказал учитель: «Если человек имеет сердце, то все остальное к нему приложится».

Урок-семинар в школе Соловейчиковских чтений окончен. Но снова звенит звонок. И как после каждого интересного урока ученики не расходятся, они кольцом окружили Шалву Александровича – когда еще выпадет такое счастье – накоротке пообщаться с замечательным ученым и педагогом. Впрочем, делать это можно и в общении с его книгами, которые, кстати, выходят и в издательстве его имени. И опять вспоминается та давняя поездка в Тбилиси – как я надеялась тогда после бесплодных поисков книг Амоношвили в столице найти их в Тбилиси. Напрасные были надежды – и там в библиотеках стояли за ними очереди. Вот, видно, не так уж плохи дела ныне в нашей школьной педагогике, настоящий учитель всегда найдет, чем занять душу и сердце – главное, чтобы душа не переставала трудиться.