Пять колец в объятьях аптечного змия

Благородные идеи одного французского барона, жившего в начале прошлого века и призывавшего к честной борьбе сильных людей, ныне пылятся в чулане истории. Что им приходит на смену, мы ясно увидели на Играх в Солт-Лейк-Сити. Интересно, сколько раз после этого отец-основатель олимпизма Пьер де Кубертен в гробу перевернулся?

Пресловутая борьба с допингом, о которой на каждом углу галдели нынешние властелины пяти колец, в горах американской Юты превратилась в откровенный беспредел. Российские олимпийцы оказались явно не по сердцу гофмаршалу Роге и его послушной свите. Обескровленный перед стартом Ростовцев. Дисквалификация наших женщин в лыжной эстафете. Наконец, золотая медаль за «тридцатку», которую отобрали у Лазутиной. Возникло даже подозрение, что русских просто «заказали», заранее срежиссировав серию громких скандалов, разыгранных в Солт-Лейк-Сити как по нотам. А весь шум-треск по поводу допинга – не более чем словесный туман. Информационное прикрытие «черной» зачистки.
Ясно, что без разговора со сведущим человеком тут не обойтись. И мы отправились на рандеву с президентом Федерации спортивной медицины Львом МАРКОВЫМ

– Лев Николаевич, наши лыжницы не в первый раз угодили под «антидопинговую» косу. Еще не выветрился из памяти шумный скандал с Любовью Егоровой. Она была дисквалифицирована. Но тогда, помнится, в деле фигурировал бромонтан.

– Бромонтан не имеет никакого стимулирующего свойства. Он лишь укрепляет иммунитет и способствует перенесению различного рода неблагоприятных воздействий. А его почему-то поставили в один ряд с фенамином.

– А это что такое?

– Тоже препарат такой, он резко повышает работоспособность и поэтому запрещен. А громкий скандал, который тогда раздули вокруг Егоровой, произошел только потому, что она русская и очень сильный конкурент.

– А сейчас у вас нет ощущения, что специально мочили наших спортсменов в Солт-Лейк-Сити под антидопинговый шумок?

– Есть, конечно, как ему не быть.

– За что же они так нас не любят?

– А в мире вообще никто никого не любит. Одних – терпят. Других – презирают. Третьих, как Россию, – ненавидят, потому что боятся нас страшно. Наполеону мы наподдали. Берлин взяли. В космос первыми полетели. В спорте, пока был жив СССР, не они нас, а мы их мочили, как вы говорите, по всем статьям. За что же им нас любить таких? Другое дело, неприятно, когда нас считают дураками. Но еще неприятнее, когда такими дураками мы и являемся. То, что творили с нашими ребятами в Америке, конечно, безобразие вопиющее. Лыжник уже вошел на стартовую поляну, вдруг его останавливает дядя какой-то, заводит в специальную комнату и выкачивает у него из вены две пробирки крови на анализ. Это что такое вообще! Надо было этого дядю отпихнуть просто и все – какие еще анализы, вы что. В стартовой зоне вообще спортсмена трогать нельзя. Он – неприкасаем. Это не я вам говорю, так записано в спортивном кодексе.

– И все-таки наши спортсмены принимают допинг?

– Смотря что считать допингом. Если принимает кто-то где-то, то я об этом просто не знаю. Кстати, высокий гемоглобин, на чем якобы поймали Лазутину, не обязательно показатель допинга, в высокогорье особенно. Ведь что случилось с Ларисой: утром у нее гемоглобин был ниже нормы. А к моменту старта подпрыгнул и зашкалил за допустимый предел. Но это не значит, что она там где-то втихаря укололась чем-то взбадривающим. Напомню, что Солт-Лейк-Сити расположен на 2000 метров выше уровня моря. На такой высоте гемоглобин подходит натуральным образом к критической черте. Организм, как и жизнь, у каждого свой и совершенно по-особому реагирует на воздействие внешних условий.

– Хорошо, тогда скажите: зарубежные атлеты научились обманывать спортивных медиков?

– Да чему они могут научиться, они дубы, как все спортсмены. Это медики, наоборот, учили их обманывать своих коллег. С утра, допустим, выпьешь то-то, после обеда – то-то и так далее... Любопытно, кстати, что одно и то же средство может считаться допингом для одного вида, а в другом – пожалуйста, кушай сколько хочешь. Скажем, для спортсменов-стрелков допингом является водка. Ведь у подвыпившего человека сокращения сердца становятся вяленькими и рука уже не дрожит. Поэтому спиртное стрелкам запрещено. А если, допустим, марафонец прибежит к финишу, а от него «перегар на гектар» – ради бога, пей, если здоровье позволяет.

– А может спортсмен как-то скрыть, что он принял допинг, и проскочить «чистеньким» через все тесты? Или такие способы маскировки еще не придуманы?

– Все уже давно придумано, не волнуйтесь. Надо будет вам что-то дать, я дам, и вымою все это – через два часа у вас никто ничего не определит.

– А как вы это сделаете?

– Да так я все вам и рассказал – впереди же ведь еще Олимпиады будут, думаю, до них доживу...

– Но ведь бывают исключительные случаи, когда по состоянию здоровья приходится применять запрещенные лекарства?

– Да, и этой ситуацией ловко научились пользоваться зарубежные деятели. Многие, наверное, помнят трагедию нашей блистательной фигуристки Людмилы Пахомовой. У нее было тяжелейшее заболевание крови. Для лечения ей вводились специальные гормоны, запрещенные к применению. Но спортивные командиры международного ранга не могли возражать против ее выступлений, потому что все знали – она на этих препаратах только и живет. А если прекратить их применять – погибнет. К несчастью, болезнь оказалась неизлечимой. Но для Пахомовой гормоны были жизненно необходимы. А теперь некоторые ушлые друзья-соперники занимаются откровенными махинациями. Отправляют в международные федерации бумаги о том, что такой-то спортсмен болен, скажем, бронхиальной астмой и вынужден лечиться запрещенными препаратами. А к бумагам – куча справок: диагноз действительно очень печальный. И если обнаружат у него в анализе следы этих лекарств – не считайте, пожалуйста, это допингом. Болен же, сердешный.

– И чиновники в федерациях легко заглатывают эту наживку?

– Люди они все больше добросердечные, верят таким мольбам-просьбам. Дают разрешение. И человек начинает усиленно лечиться, треская препараты слоновьими дозами, а заодно и «золото» чемпионское добывают.

– Словом, многие чемпионы – детища искусных фармакологов?

– Однозначно. Вот немецкий профессор Донике, кстати, трижды участвовавший в велогонке «Тур де Франс», разработал уникальную методику выявления допинга в организме. Решил ее опробовать на чемпионате мира по легкой атлетике. Ни одной положительной пробы не было.

– Ну и чем же тогда эта методика уникальна?

– А тем, что Донике понял: его просто переиграли оппоненты. Ученые, которые профессионально умеют заметать следы допинга в организме. Они обвели его вокруг пальца, как школьника лопоухого.

– И Донике сдался?

– Наоборот, он принял вызов и разработал тончайший метод, позволявший поймать следы стимулятора, даже если его применяли восемь месяцев назад. И после Олимпиады в Сеуле он прямо заявил, что 80% чемпионов – «химики», а потому не имеют право на «золото». Используя свой метод, он начал выявлять просто непомерное число таких нарушений, у меня сейчас нет под рукой той статистики, но цифры, поверьте мне, ужасающие. Донике был настолько потрясен, что сердце его не выдержало. Инфаркт и смерть.

– А где спортсмены берут запрещенные препараты?

– Как-то за рубежом проводили массовый анонимный опрос атлетов: от кого вы получаете эти средства? Все по привычке грешили на тренеров, но выяснилось, что тренеры-то идут среди поставщиков на одном из последних мест. А главным источником поступления стимуляторов спортсмены назвали товарищей по команде... Есть, оказывается, люди, которые напрямую выходят на конкретного человека и предлагают товар. Другие этот товар доставляют. Третьи, скажем, врачи, выступают в роли консультантов – как, когда и в каких дозах принимать тот или иной препарат. Есть заказчик, который спонсирует медиков для разработки нового препарата. Наконец, есть фармакомпании, производящие стимулятор.

– Но неужели стоит рисковать своим здоровьем, чтобы потом все заработанное потратить на «аптеку»?

– И не только здоровьем – жизнью. Препаратов, ускоряющих конец, сотни. Находятся и такие «наставники», что своими же руками убивают подопечных. Один тренер в сердце вколол велогонщику перед стартом стрихнин. Это же сильнейший стимулятор! Рассчитывал, наверное, на его сверхскорость, а парень скончался на дистанции.

– А правы ли те, кто утверждает, что бороться с допинговой мафией бесполезно?

– Если не быть ханжой и лицемером, те, кто это говорит, конечно, правы. Но поймите: их слова – это крик отчаяния. Ведь как невозможно представить себе жизнь простого человека без травм, так и стимуляторы в профессиональном спорте были, есть и будут. Побеждают зачастую не мечтатели, а циничные прагматики. Большой спорт жесток. Очень жесток. Вот скажите, чемпионское «золото» достаточная, по-вашему, компенсация за импотенцию или бесплодие?

– Ну и вопрос, однако! Издеваетесь, Лев Николаевич?..

– Если бы... В свое время мы исследовали 18–19-летних мальчишек, которых тренеры накачивали стероидами, приговаривая, мол, скоро, родной, побьешь все рекорды. Брали у ребят соответствующие мазки, сок простаты и изучали под микроскопом. И что вы думаете? Ноль этих самых живчиков, которые могли бы сделать их потом отцами. Ноль! Так изуродовали ребят. Ведь если мужские гормоны искусственно вводятся в организм, то он просто прекращает их вырабатывать, и прощай, будущий папа...

– А возможно ли приостановить этот процесс распространения «аптечной чумы»?

– Мне кажется, нет. Слишком мощные силы вкладывают в это огромные деньги, и они всегда найдут рычаги для эскалации этой убийственной тенденции.

– Выходит, не зря бывший президент МОК Хуан Антонио Самаранч незадолго до того, как покинуть этот пост, шокировал общественность, вдруг заявив, что пора бы список запрещенных препаратов пересмотреть и сократить. Спорт, мол, давно и очень интенсивно пользуют люди в белых халатах, и нечего нам, господа хорошие, строить из себя наивных девственников.

– А все к этому и шло, и случилось это не «вдруг». Самаранч сам загнал себя в ловушку, когда сделал Олимпийские игры открытыми для профессионалов. Гнойник зрел-зрел и взорвался. Допуск профи, естественно, привел к резкой коммерциализации Игр. А поскольку реклама – двигатель торговли, то многие крупнейшие фирмы-производители, кроме того, что обеспечили многомиллионные поступления в бюджет МОК, еще и проявили огромный интерес к применению любых методов и средств, искусственно повышающих работоспособность спортсменов. Ведь вложения должны приносить прибыль, а это значит, что «наших» людей нужно привести к победе любой ценой.

– Схема целая получается: фирма – деньги – «золото».

– Совершенно верно. На Играх сегодня господствует коммерция, поэтому многие результаты превратились в фетиш. Еще бы! На чемпионском кону миллионы долларов.

– Самаранч не выдержал этого натиска и прогнулся?

– Он же не с Луны прилетел. Репрессиями и дисквалификациями ничего не добьешься. Думаю, на него еще давила группа крупных деятелей профессионального спорта. А этот его вариант – пересмотреть реестр запрещенных препаратов – лишь кажется легализацией допинга. Ведь сегодня в «черный список» внесены десятки тысяч препаратов. Среди них есть и такие, которые вообще уже не выпускаются. На многие лекарства, вовсе не оказывающие допингующее действие, также наложено табу. Конечно, это запретное меню нужно хорошенько перетряхнуть, чтобы привести его в соответствие с реальностью.

– Преемник Самаранча Жак Роге, кажется, человек более решительный, на словах, по крайней мере. Он не собирается ничего перетряхивать, а обещает вообще покончить с допингом в спорте...

– Ну-ну, поживем – увидим. Обещать можно все что угодно. Когда-то и Самаранч грозился извести допинг под корень. А что из этого получилось? Аптечный змий по-прежнему живет и здравствует. Увы...

Олег МИХАЙЛОВ