Театральная
педагогика, на старт!
В публикуемых программах, текстах
участников конкурсов часто не видно
индивидуальности учителей. Она скрывается за
обилием современных терминов и понятий. А
главное – душа педагога, атмосфера детства –
остается за кадром. Да, надо знать современную
терминологию, но следует оставлять место и для
самобытности, и для уникальности. Есть работы
типа: исходная теоретическая основа, главная
идея, основной концептуальный замысел. Они
пугают педагогов-практиков. Есть другие работы,
которые воспринимаются душой и сердцем. Есть
наука, есть искусство. Как писал
В.А. Сухомлинский, «педагогика – это
искусство, опирающееся на науку».
Начало
В 1968 г. я окончил ЛГИФК им.
П.Ф. Лесгафта по специальности
«тренер-преподаватель по плаванию».
Организовал обучение плаванию в трех
группах: дошкольники (4–7 лет), классы начальной
школы (6–9 лет) и группы начальной подготовки в
ДЮСШ. Я находился как бы в устье, где «полноводная
река» дошколят вливалась в школьный «океан».
Узнал требования учителей к подготовке дошколят,
познакомился с работой воспитателей. Заметил,
что физически подготовленные дети легче
справляются со школьными программами по
различным предметам. Оказалось, что мне очень
близки принципы А.С. Макаренко:
требовательность – уважение, строгость –
справедливость.
Вместе со мной образовательное
пространство физической культуры формировали
воспитатели и методисты, заведующие детских
садов и медицинские работники, учителя
физической культуры и педагоги, ведущие совсем
другие предметы. У каждого – свой темперамент,
характер, стиль работы, педагогические взгляды,
методы и приемы. Я «присваивал опыт» (по
Л.С. Выготскому), преломляя его через призму
своих индивидуальных особенностей. Наверное,
именно благодаря этому мне удалось довольно
быстро сформировать собственный стиль.
«Не лучше ли начать с того, – советовал
С.Т. Шацкий, – чтобы разбудить и укрепить
потребность в искусстве? Искусство, как таковое,
может чувствоваться детьми, близко и необходимо
им. Надо только найти пути к детской душе. Когда
дети поймут (вначале, быть может, очень
элементарно), как много дает искусство, то они
сами захотят и знаний, и навыков и станут
добиваться большего, чтобы идти вперед и
расширять область доступного их пониманию».
«Мы должны воспользоваться играми, –
говорил П.Ф. Лесгафт, – для того чтобы научить
детей владеть собой, сдерживать свои
расходившиеся чувствования и тем самым
подчинить все свои действия сознанию».
И я играл, пел, танцевал, читал стихи,
отбивал ритмы.
Но главными действующими лицами в
образовательном пространстве всегда были дети.
Масса детей. Из этой массы я отбирал в группы ДЮСШ
тех, кто, на мой взгляд, был способен достичь
высоких результатов в плавании. А остальных
просто учил плавать. Увидев их
предрасположенность к другим видам спорта,
рекомендовал записаться в наши отделения ДЮСШ.
У меня было много детей с примерно
одинаковым уровнем подготовки. Приходилось из
урока в урок, изо дня в день обучать одному и тому
же, говорить одно и то же. Мелькнула мысль:
написать «роль-каркас», зарифмовать, выучить и
выходить на урок, как артист на сцену. Превратить
урок в спектакль, представление, а спортивные
арены – в сцены. За ночь создал «шедевр».
Провел уроки, сделал выводы:
1) отдельные моменты прошли «на бис»;
2) высоко поднял планку;
3) написанное не позволит опуститься ниже
достигнутого уровня в педагогическом
мастерстве;
4) не учел интересы детей;
5) касаясь такой проблемы, как роль, следует
«стать на плечи гигантов», как любил говорить
Ньютон. Так я открыл для себя театральную
педагогику.
Роль-каркас
Вначале я брал то, что мог сам понять,
применить на наших занятиях.
У В.Э. Мейерхольда я взял две мысли.
«Сцена без декораций» – это наши спортивные
арены. Дети в своем воображении нарисуют
декорации сами. Мысль об «активном зрителе» еще
больше утвердила меня в том, что дети способны и
должны стать творцами своих спектаклей.
Труды К.С. Станиславского не только
помогли мне придумать «роль-каркас», но и четко
показали приемы, методы и пути ее реализации в
практической деятельности.
Работа над ролью, работа актера над
собой дали понять, что роль невозможно сыграть «с
листа», следует тщательно готовиться к уроку.
Хорошо отрепетированная роль способствует
импровизации на уроке. «Роль-каркас» позволяет
легко «соскользнуть» на детскую импровизацию и
так же легко вернуться к основной теме урока.
Необходимо не только готовить роль, но и работать
над собой. Важно научиться «сдерживать свои
расходившиеся чувствования, подчинить их
сознанию».
«Сквозным действием» урока-спектакля
стало путешествие. Мы едем, летим, плывем с
песнями, танцами, ритмами. В путешествии дети
сами придумывают различные приключения. Я
стремился записать, обработать, преподнести
детям их находки. Отношение к занятиям
изменилось в лучшую сторону. Играя роль, дети
стали понимать, как много дает им искусство.
Стал использовать на уроках
темпо-ритм. Знакомый материал мы изучали в более
высоком темпе (мчались к новизне). Новый же
материал мы усваивали основательно,
рассматривая со всех сторон.
К.С. Станиславский во время репетиций
разбивал весь спектакль на все более мелкие
куски. Я начал соединять отдельные кусочки
детских фантазий, находок, все придуманное
детьми в спектакль.
У каждого – своя роль
Я более тщательно вглядывался в детей,
развивал в себе умение смотреть и видеть себя со
стороны. Перечитывая свои записи, каждый раз
находил новые педагогические приемы,
позволяющие понимать и реализовывать (совместно
с детьми) на практике готовые идеи. Для
освобождения от зажимов мы придумали «Кошкину
зарядку». Дети входили в роль, сочиняли новые
приключения Котенка-озорника.
От группы к группе, от занятия к
занятию развивались сюжеты, обогащались все
новыми упражнениями. Дети с интересом исполняли,
казалось бы, обычный комплекс. Все наши находки
выливались в сочиненные совместно с детьми
четверостишия. Сначала мы находили мотивы
знакомых песен, дети подпевали мне во время
исполнения. Потом я напевал «роль-каркас»,
сопровождая свое пение ритмическим стуком по
различным предметам. Этим я хотел показать детям,
что все вокруг нас звучит и поет, только надо
уметь извлечь звук и прислушаться. В короткие
паузы отдыха дети начинали сами извлекать звуки,
барабаня по различным предметам и прислушиваясь.
Мелькнула мысль обучать детей ритмам. «Но какое
это имеет отношение к урокам физкультуры?» –
засомневался я.
По предложению детей мы придумали позы
разных пород собак, изображали их повадки и
характеры. Лайка – веселая, боксер всегда чем-то
недоволен. Овчарка – красивая, умная, строгая.
Такса – порода-макарона, как герои мультфильма
«Стремянка и Макарона». Просмотр этого мультика
окрылил детей на новые подвиги. Подобрали каждой
породе «профессию». Пограничная овчарка несла
военную службу, предварительно пройдя общий и
специальный курс дрессировки, могла исполнять
команды, подаваемые голосом и жестами.
Вначале я проводил отдельные моменты
урока с помощью невербального общения, но
постепенно они перерастали в целые части
занятия. Невербальное общение, по мнению
специалистов, способствует преодолению
мыслительного барьера. Боевым подвигам Овчарки
мы посвятили целую поэму и спектакль-пантомиму.
Болонка – озорная, веселая, умная.
Выступала в цирке, умела считать до пяти и решать
примеры, петь, танцевать собачий вальс и другие
танцы. Она и нас научила петь, танцевать,
инсценировать песни, стихи, предлагаемые детьми.
Дети становились «активными зрителями»,
творцами своих спектаклей и самыми
требовательными судьями. В результате
проведенной работы дети стали более
раскованными, свободными и, вместе с тем, более
сосредоточенными и сознательными.
Изучение трудов по театральной
педагогике позволило мне значительно повысить
собственное педагогическое мастерство. Но
внутренний голос и развивающееся чувство
партнера шептало на ухо: чего-то все-таки не
хватает. А чего конкретно, подсказал Януш Корчак:
«Мыслей у детей не меньше, чем у взрослых, но не
надо впадать в детство, необходимо дойти до
уровня их понимания». Но… «Как найти пути к
детской душе?» Этот вопрос задавал себе Шацкий.
Наверное, он является самым главным вопросом для
каждого учителя и сегодня.
Борис БУЯНОВ
Ленинградская обл. |