УРОК

Путешествие к себе

В N№ 18 за 2004 год Сергей Реутский рассказал о создании «физически воспитывающего пространства» – особой системы трансформирующихся физкультурных комплексов, которые можно изменять в зависимости от развития и интересов детей. Наш корреспондент Татьяна Глебовская побывала на одном из уроков, проводящихся в этом пространстве, – на уроке-путешествии. Сразу предупредим: описание этого занятия не претендует на научную точность. Пожалуй, его никто и не смог бы описать с точки зрения привычных нам «тем урока», «разминки», «основной части», «подведения итогов». Потому что на этом уроке не учитель обучал детей: они учились сами, а педагог помогал учиться преодолевать сложные препятствия, договариваться с друзьями, рисковать только тогда, когда риск оправдан. Этот урок не был «театром одного актера» – учителя. Там учились и работали все, включая журналиста, пришедшего в гости. Эдакое «броуновское движение», упорядоченность которого понятна только специалистам. Даже разминку, проведенную вначале, пришлось вынести в отдельную статью («Хлопы, шлепы, беготня…», N№ 22, 2004): разминались, чтобы потом начать действовать, путешествовать самостоятельно. Итак, путешествие начинается…

Всматриваюсь в сосредоточенные лица первоклашек, притихших на лавочке. Только что носились, играли с мячом, но как только прозвучало заветное слово «путешествие», все просто излучают внимание: ведь некоторые еще с начала урока спрашивали: «А путешествие будет?»

Сергей Владимирович начинает рассказывать маршрут. Понять, что нужно делать, – нетрудно – ведь учитель не только рассказывает, но и сам показывает маршрут. А вот запомнить гораздо сложнее – не знаю, мне бы удалось? Сначала на деревянную горку, потом по доске перебраться на деревянную пирамиду, на лестницу, оттуда спрыгнуть на маты (с любой высоты), затем снова на лестницу, уже на другую, снова спрыгнуть с любой высоты, потом в «пещеры» (это пространство за шведской стенкой, отодвинутой примерно на полметра от стены и так закрепленной вместе с самой шведской стенкой)...

Батюшки, куда же дальше? Вот и девочка на лавочке со страхом говорит подружке шепотом: «Все забыла, ничего не помню». Интересно, что же она будет делать, ведь она же среди первых сидит на лавочке, значит, и идти должна вначале. Но, закончив рассказ-показ, учитель спрашивает: «Вопросы есть?» И девчушка просит повторить те места, в которых она не запомнила маршрут. А учитель терпеливо повторяет, спрашивает: «Теперь понятно?» Мальчик задает еще один важный вопрос: когда начинает движение следующий? Ведь в этом уроке-игре упражнение начинается не по команде учителя, а по договоренности, например, что следующий начинает путь тогда, когда предыдущий спрыгнет с лестницы. Когда начинать, обсуждают вместе, ведь в ответ на вопрос учитель задает свой: «А ты как думаешь?»

В этом уроке-игре упражнение начинается не по команде учителя, а по договоренности.

Осталось добавить одну деталь: до первого снаряда нужно дойти с закрытыми глазами. И первая «путешественница» отправляется в путь. Все напряженно следят, «болеют», подбадривают. Вот она спрыгнула с лестницы, ребята подсказывают следующему: «Пора». Скоро на маршруте уже пять-шесть ребят. Я не успеваю в каждую секунду следить за всеми. А как же учитель? Вот кто-то забыл в начале маршрута закрыть глаза. Учитель в это время в другом конце зала, на комплексе, но ребята следят за соблюдением правил, хотя, как ни удивительно, абсолютно доброжелательно, и забывчивый отправляется в конец лавочки. Он обязательно пройдет маршрут, но тогда, когда снова дождется своей очереди. А пока он будет внимательно смотреть, как проходят маршрут другие, и запоминать.

Вот первая «путешественница» прошла «пещеры», влезла на сетку и не знает, куда идти дальше. Сергей Владимирович просит ребят помочь. Видно, забыли все. Полное замешательство. В этом месте комплекса собираются несколько ребят. Что же делать? Ведь по правилам взрослые подсказывать маршрут не имеют права, только ребята. Воспитательница из группы, которая тоже пришла посмотреть урок, не выдерживает вынужденной паузы: вся извертелась и исшепталась, пытаясь подсказать ребятам. Но ребята, видно, так привыкли к правилам, что даже к ней не прислушиваются. Учитель только побуждает ребят: «Думаем, куда дальше, вспоминаем». Первая пробует продолжить маршрут, но идет не туда. Учитель тут же отправляет ее в конец лавочки. Ее подруга тоже не угадывает дорогу и попадает на лавочку. Наконец кто-то из мальчиков или вспоминает, или догадывается. Все довольны, и учитель тоже. Движение продолжается. Сначала по сетке, потом в окно в сетке, по доске, потом вылезти в окно на сетке снаружу, потом по сетке нужно подняться на верхнюю часть комплекса и пролезть по наклонной лесенке, находящейся довольно высоко. Вспоминаю: когда я была на уроке в этом классе месяц назад, такое задание вызывало у ребят напряжение, неуверенность. Сейчас же они чувствуют себя на самом верху комплекса свободно, двигаются легко, как обезьянки.

Нужно ли создавать такие опасные ситуации на уроке? А разве в жизни мало опасных ситуаций, в которых может оказаться ребенок?

В какой-то момент наверху рядом оказывается в одном месте довольно много ребят. Я внутренне напрягаюсь: боюсь за их безопасность. Чувствую, что Сергей Владимирович тоже напрягается, хотя внешне спокоен, как всегда. Однако ребята на удивление внимательны друг к другу, очень осторожно обходят, пропускают, бережны, стараются не толкнуть, не задеть. В этом тоже явный прогресс по сравнению с тем, что я наблюдала месяц назад. Если тогда учителю приходилось обращать внимание ребят на необходимость видеть партнера, пропускать, и это не всегда получалось, то здесь учителю даже вмешиваться не пришлось. Сами спокойно разошлись. Поэтому, мне кажется, учитель считает себя вправе усложнить задание.

Вот первые герои подходят к концу маршрута. Последнее предупреждение учителя: «Осторожно, лестница не закреплена», и первопроходцы на полу. Что же дальше? Ведь остальные ребята еще на маршруте, а кто-то еще и не начал. Бодрые слова учителя: «А теперь десять кругов вокруг комплекса бегом и тот же путь в обратном направлении». И счастливые лица ребятишек, радостно припустивших бегом вокруг комплекса, считая круги. Ситуация, созданная учителем, опять «с подвохом». Кто-то бежит, а рядом, очень близко, спрыгивают с лестницы те, кто еще в начале маршрута. Сергей Владимирович предупреждает: «Осторожно, опасное место, будьте внимательны!» И они внимательны: смотрят и не спрыгивают, когда кто-то бежит. Нужно ли создавать такие опасные ситуации на уроке? А разве в жизни мало опасных ситуаций, в которых может оказаться ребенок? Не лучше ли потренировать его видеть такие ситуации и грамотно действовать в них, когда рядом умный и профессиональный взрослый?

Дальше – больше. На верхней лесенке, по которой в прошлый раз многим и в одиночку-то страшно было проползти, собрались ребята, одни из которых идут «туда», а другие уже в обратном направлении, навстречу общему движению. От ужаса мне хочется зажмуриться. Смотрю через силу: учитель молча встает внизу, на подстраховке. Уговариваю себя: ничего очень страшного случиться все равно не может, пол мягкий, да и высота, в общем-то, не очень большая. Но ребята выходят из этой ситуации с честью: спокойно пропускают, бережно расходятся, умудряются впритирочку друг к другу проползти и никого не толкнуть. Уф!

Не лучше ли потренировать ребенка видеть опасные ситуации и грамотно действовать в них, когда рядом умный и профессиональный взрослый?

Наблюдаю дальше. Самая первая девочка (теперь я уже знаю, что ее зовут Василина) пыхтя ползет на животе по доске (это у нее уже обратный путь) и, глядя на нас с воспитательницей, говорит: «Я прямо вся измучилась!» Я думаю: действительно, нагрузка большая, девочка полноватая, пыхтит, как паровоз, но ничего, задание выполнила, можно отдыхать. А она, только закончив маршрут, подбегает к учителю с вопросом: «Можно еще раз?» и, получив разрешение, снова отправляется в путь.

Но вот все «напутешествовались», торопливо ищут тапочки в коридоре и отправляются обратно в группу. Урок окончен, дети довольны. А я остаюсь со своими вопросами. Почему дети, которые не получают отметок, так радостно активны, так стремятся сделать больше и лучше, причем все абсолютно? Почему за весь очень долгий урок я ни разу не услышала из уст учителя слов: «Ты делаешь не так»? Ни одного замечания, ни в какой, даже самой деликатной, форме? Я бы сделала, наверное, таких замечаний не один десяток – основания были. Учитель же напоминает правила, дает советы, обсуждает что-то с ребятами... Почему эта необычная форма занятия – «путешествие» – вызывает такой интерес и такую радость у ребят? И наконец: какое это все имеет отношение к уроку физкультуры? Возможно, стоило бы задать эти вопросы учителю... Но мы, как обычно, торопимся по своим делам. Придется додумывать самой.

Татьяна ГЛЕБОВСКАЯ