ГАЗЕТА В ГАЗЕТЕ

"Мой футбол"

«Мой футбол» – игра для двух партнеров или их пар на столе с бортами, игровая поверхность которого выполнена в виде макета футбольного поля в масштабе 1:100. Специальными фишками, имитирующими футболистов и мяч, партнеры поочередно перемещают ударами пальцев руки или особыми ударниками (битами) фишки-футболистов, а ими – фишку-мяч с целью забить гол в ворота противника, следуя правилам, основанным на футбольных. Рекомендованная высота стола 90–100 см от пола, применяются также столы с регулируемой телескопическими ножками высотой от 60 см для младших детей и инвалидов. Игровая поверхность покрывается зеленой ворсистой тканью, имитирующей газон футбольного поля, размеченного белыми линиями; на противоположных краях поля друг против друга расположено двое ворот, обтянутых белыми сетками, в углах поля – разделительные столбики.

На поле располагают две «команды» фишек-футболистов по семь в каждой, в том числе вратари, и мяч.

Наибольшая отточенность техники игры достигается при использовании игровых фигур, являющихся телами вращения. Применение ограненных фигур снижает эту точность за счет элемента геометрической случайности при взаимодействии фигур, но обогащает игру более тонкими срезками, неожиданно-эффективными трюками.

В игре могут применяться специальные биты и некоторый дополнительный инвентарь.

Фигуры перемещаются только поступательно, скольжением, и прямолинейно. Малые фигуры могут передвигаться подобно большим, а также кататься и летать по кривым.

Основным средством передвижения фигур является удар.

Удары основного типа: прямой, со срезкой, «головой» и крученый; они могут выполняться низом и как верховые.

Эффективность их определяется тем, насколько точно спортсмен выбрал необходимую силу и резкость удара; важнейший элемент техники выполнения удара – точность столкновения фигур, участвующих в ударе; столь же существенным элементом выполнения многих приемов игры является точность дистанции посыла фигуры. Как и в футболе, применяется ручной удар-вбрасывание.

Пас является фундаментальным приемом всей игры. На нем строится подавляющее количество маневров, им определяется время владения мячом, а главное – многоходовые комбинации и их голевые завершения. Но это уже граница области тактики. МФ-тактика, если в какой-то степени и заимствует футбольную, то весьма условно, т.к. связь их абстрактна; она строится на самобытных и индивидуальных навыках и представлениях подготовки и ведения атаки и обороны. Это и характер расстановки игровых фигур («пять в линию, шестой набегает»), и рисунок и смысл их движения, маневра, особенности исполнения стандартных положений и многое другое.

У футбола заимствованы внешняя, точнее, наружная форма с определенной долей условности, и почти полностью – правила и его эмоциональный строй.

Дети часто придумывают игры, но не многие из них остаются в ходу или сохраняются в памяти. Неизвестно, откуда и как в Москве в первые послевоенные годы возникло массовое увлечение «настольным футболом», в который играли монетами или пуговицами. Одно не вызывало сомнений: возродившийся после войны большой футбол и его знаменитые форварды, бэки и вратари вдохновили детвору на это удивительное занятие, превратившееся в свое­образное движение.

Посещения стадиона «Динамо» со всеми их безбилетными перипетиями были для нас настоящим праздником. Продлевали мы их во дворах, гоняя с утра до вечера и даже зимой под фонарем тряпочный мяч или пустую консервную банку.

Настольный футбол стал альтернативой дворовому, хотя одно не мешало другому. Для него подходили школьные подоконники, парты, дворовые скамейки, сундуки в коридорах коммуналок... Возник небывалый полигон детской фантазии, на котором воплощались чудеса изобретательности, инициативы и редкой, казалось бы, не свойственной детству, организованности и даже традиционности. Это и был феномен «монетбола». Игра получалась захватывающей – команды составляли из монет или пуговиц, перемещали их ударами пальцев (щелчками) по законам бильярдной техники и правилам футбола, гоняя фишку-мяч на ровной поверхности, размеченной как футбольное поле, и забивали голы.

Но явно ощущалось, что нужны хорошие настольные «стадионы» и взаправдашние правила – они появились вместе с досками из многослойной фанеры, с бортами и разметкой белой краской по зеленому полю (такого не было тогда даже на «Динамо»), с великолепными объемными воротами (вместо вбитых патефонных иголок), обтянутые сетками из марли, в которые «мяч» можно было забить в «девятку».

Писаных правил я не помню, но устные, сложившиеся в жарких дискуссиях, позволяли «судье» матча четко определять нарушения, строго за них карать, назначая штрафные, угловые и пенальти, а за минуту до окончания встречи, по правилам настоящих стадионов (у них за 5 минут), раздавался импровизированный гонг. Находился и комментатор, который в манере и голосом Вадима Синявского (знаменитого спортивного комментатора Всесоюзного радио) вел репортаж, а в заключение дружно с удовольствием исполняли популярнейший футбольный марш.

Но были еще более серьезные задачи.

Первая – монеты и пуговицы должны были соответствовать стилю и мастерству наших футбольных кумиров, их образам: Боброва, Федотова, Хомича, Акимова, Гомеса, Симоняна...

Специфику нашего детского сообщества любителей «монетбола» со Сретенского бульвара и прилегающих улиц и переулков, где находилась наша мужская школа № 276 – ныне Большой французский коледж, определила бывшая в нашем распоряжении коллекция подходящих для этого монет. Еще ребенком я собрал ее в г. Магадане, выменивая монеты за хлеб и табак, например, у пленных японских солдат. Нумизматической ценности они, за редким исключением, не представляли, но способствовали расширению кругозора и были дороги нам как символы футбола. «Спартак» составляли из серебряных монет, ЦСКА – из медных, «Торпедо» – из монет никелевых сплавов и т.д.

Была и вторая задача. Складывалась самодеятельная игровая система. Взрослые и общественные организации к ней не были допущены. Случайные партнеры хаотичных состязаний объединялись в относительно устойчивые игровые группы, территориально связанные двором, классом, коммунальной квартирой. Такая группа насчитывала 10–15 ребят часто во главе со старшим, 15–16 лет, лидером. Открывалась возможность сообща изготовить собственный «стадион» и другой инвентарь, кто-то назначался его хранителем. Простые состязания становились турнирами, где дети были связаны определенным порядком встреч. Были чемпионы, хронические аутсайдеры и «жухалы». С отсевом накалялся соревновательный дух. Группы становились более профессиональными, возникала потребность расширения географии встреч: мы со Сретенского бульвара ездили на Тишинку в Средний Кондратьевский переулок, где жила моя бабушка и где играл почти весь переулок. На этой основе возникали студенческие группы. Очень ценились объективные судьи, тем более, что они одновременно были игроками в турнире.

Комплексный творческий процесс сопровождался модернизацией инвентаря, унификацией и совершенствованием правил, сбором разнообразной статистики, ведением рейтингов и даже архивов. Результаты и сегодня поражают. Делались теоретические попытки проникновения в тайны игровых явлений с поразительной пользой для конструирования «игроков» и «мячей». Стимулом к этому был разрастающийся, по мере овладения информацией, интерес.

Большим представительным турнирам давались и соответствующие громкие названия «Чемпионат» или «Кубок СССР», «Первенство Европы» или «мира», «Олимпийские игры». Турниры могли длиться по 5–6 часов, могли переноситься. Существовали забавные импровизированные переходящие призы: старинные медали, бронзовая собака, маленький серебряный кувшинчик, зажигалка в виде глобуса и др.

Игра превращалась в многомерную и разностороннюю систему. Например, для участия в матче-турнире с чемпионом надо было выиграть турнир претендентов, такое состязание могло растянуться на месяцы. Система активно существовала около 10 лет, но к концу 50-х годов видимые связи теряются, хотя группы и кружки почитателей игры существуют и поныне: таймбол, planeball, группа Александра Марьямова, «щелкунчики», малый московский хоккей. Одни пуговичники, другие – монетболисты.

Известны патенты России на три версии этой игры, в том числе наши: «Пейнбол» и «Мой футбол» (МФ), название последней придумал замечательный московский детский писатель Геннадий Снегирев, большой почитатель дворов нашего детства.

Удивительное сближение бильярда с футболом стало основой увлекательного, а для некоторых спасительного явления московской игровой истории. Исторично оно потому, что помогло детям пережить трудный послевоенный период, а еще и потому, что его корни в русской щелчковой игровой традиции. Порожденное фантазией и талантом послевоенной детворы оно непостижимо и крайне поучительно. Тому, как это удавалось детям и подросткам 11–17 лет, одно объяснение – увлеченность и свободное творчество.

Мы собрали много воспоминаний известных людей об игре. Среди них актеры Лев Дуров, Михаил Боярский, спортсмены Никита Симонян, Алексей Парамонов, Олег Матыцин, музыканты и литераторы Алексей Козлов, Александр Нилин, Александр Марьямов.

Вариантов настольных футболов в мире придумано множество. Принципов их действия – более десяти. Почти все они либо игры без правил, либо с правилами, отдаленно напоминающими футбольные. Вот мнение об этом известного московского писателя и журналиста Александра Нилина: «Ну в какое, скажите, сравнение может идти покупной, фабричный настольный хоккей или футбол, где фигуры игроков друг от друга отличимы лишь степенью неисправностей? А пуговицы надо ведь еще найти, выпросить и потом подобрать в команду – чем не селекция? Я и сам несколько раз играл с детьми и взрослыми (в фабричный футбол. – прим. автора). Но ничего общего и похожего с игрой в пуговицы...»

Когда возникла идея возродить хотя бы часть из того, о чем рассказано, нас поддержал Комитет по делам семьи и молодежи г. Москвы (КМСМ) в лице его председателя Олега Евгеньевича Пильщикова. Благодаря этому игра прошла широкую апробацию в его досуговых центрах, на экспозициях ВВЦ, а также в детских колониях ГУИН’а Минюста РФ и многих других учреждениях города, в том числе инвалидных.

Эта практика и просто разные мнения позволяют говорить о следующем.

Ожившая на игровом МФ-поле действительность полна свидетельств творческой силы духа детей и подростков, способных создать свой особый мир.

В МФ-игре на чувственном уровне познаются законы физики, динамики, баллистики, механики, правил геометрии, она учит общению с партнером и противником, пользе правовых отношений. В ней воспитываются находчивость, сообразительность, непринужденность. Игра развивает функции зрения, моторику рук, речь.

В игре ребята выступают по своему выбору в роли спортсмена, тренера, арбитра, комментатора, обозревателя, болельщика и даже режиссера особой формы отображения действительности.

Правила игры лаконичны, содержательны, логичны и понятны, в них минимум запретов и ограничений. По существу и полноте они – введение не только в основы, но и в тактику игры...

Игра не требует специальных помещений и обслуживания, экономична, безопасна, в эксплуатации безотказна, что обеспечивается элементарной аккуратностью содержания инвентаря, при которой срок службы практически не ограничен.

При простоте освоения игра подходит любому возрасту, полу и физическому состоянию, в широком смысле – демократична.

Игровая МФ-система рекомендована для снятия трудовых нагрузок и стрессов, для клубного, семейного и сезонного досуга, в учебные, реабилитационные и инвалидные учреждения как малая спортивная форма и дисциплина допобразования.

Владимир БЕРЕНДТ