Легендарные имена
Елена Мухина. Трагедия длиной в 26 лет
Она родилась 1 июня 1960 года в Москве, а ушла из
жизни спустя 46 с половиной лет – 22 декабря 2006
года. Больше 25 лет Елена Мухина провела без
движения: сильнейшая травма приковала 20-летнюю
спортсменку к постели незадолго до Олимпиады-80.
Стать олимпийской чемпионкой ей так и не удалось,
но спортивная слава ее от этого не стала меньше.
Заслуженный мастер спорта. Абсолютная
чемпионка мира (1978). Чемпионка в командном
первенстве (1978) и в вольных упражнениях (1978),
серебряный призер в упражнениях на брусьях (1978) и
бревне (1978). Чемпионка Европы в упражнениях на
брусьях (1977, 1979), бревне (1977) и в вольных
упражнениях (1977), серебряный призер в многоборье
(1977) и в вольных упражнениях (1979), бронзовый призер
в опорных прыжках (1977). Победительница Кубка мира
в упражнениях на брусьях (1977) и бревне (1977).
Абсолютная чемпионка СССР (1978). Чемпионка СССР в
упражнениях на брусьях (1977, 1978) и в вольных
упражнениях (1978), серебряный призер в многоборье
(1977) и Кубка СССР в многоборье (1977), бронзовый
призер чемпионата СССР в упражнениях на брусьях
(1977) и в вольных упражнениях (1978)
Только гимнастика!
В отличие от большинства своих сверстниц, Елена
с детства мечтала заниматься не фигурным
катанием, вошедшим в моду, а спортивной
гимнастикой. Работоспособная, упорная, она
быстро добилась высоких спортивных результатов:
в 14 лет стала кандидатом в мастера спорта и была
принята в команду «Динамо» к прославленному
тренеру Александру Эглиту, вместе с ним перешла в
ЦСКА. Довольно скоро Елену начал тренировать его
коллега Михаил Клименко, который и стал ее
последним тренером.
В 1975 г. на Спартакиаде народов СССР у Мухиной
после неудачного приземления произошел отрыв
остистых отростков шейных позвонков. При такой
травме невозможно поворачивать голову, но
спортсменку такой поворот событий не смутил, и
она продолжала упорно работать, преодолевая
невероятную боль. Каждый день к ней в больницу
приезжал Клименко и увозил в зал, где она без
ортопедического «ошейника», необходимого для
реабилитации подобных травм, тренировалась
целый день. На переломы ребер, сотрясения мозга,
воспаления суставов, подвернутые голеностопы и
выбитые пальцы Мухина даже не обращала внимания.
Боясь гнева тренера, она скрывала свои травмы,
тайком нюхала нашатырь и шла на очередной снаряд.
На чемпионате СССР 1977 года она стала второй в
многоборье, а на первенстве Европы в Праге лишь
немного уступила в личном зачете Наде Команэчи и
выиграла три золотые медали на отдельных
снарядах, покорив судей и болельщиков высочайшей
техникой. Именно в Чехии Мухина впервые
выполнила сложнейший элемент на брусьях,
названный впоследствии ее именем – «петля
Мухиной». Еще через год она была лидером
советской сборной и подтвердила этот статус на
мировом первенстве в Страсбурге, где завоевала
золото в «абсолюте».
В истории гимнастики не было человека с более
трагической судьбой. 26 лет она была прикована к
постели изза тяжелейшей травмы – перелома
позвоночника: не могла ни стоять, ни сидеть, ни
держать в руке ложку, ни даже набрать телефонный
номер. Сначала за ней ухаживала бабушка, а
последние пять лет – подруга, тоже бывшая
гимнастка, давнымдавно закончившая карьеру и
прикипевшая к Елене всей душой.
 Их
жизнь была совершенно закрытой. Мухина никогда
не стремилась общаться с журналистами. Даже
короткий момент публичного внимания, когда
несколько лет назад президент МОК Хуан Антонио
Самаранч вручил ей высшую награду Олимпийского
движения – Олимпийский орден, стал для нее
довольно мучительным. При всем ужасе физического
состояния Мухиной удавалось сохранять в себе
способность удивительно спокойно рассуждать на
любые темы и называть вещи своими именами.
Поэтому вся та неприкрытая показуха, коей
являлась наградная суета с визитами в Дом
журналистов и фотографов, ее не радовала –
скорее обижала.
 У
Мухиной дома я побывала лишь один раз – в 1997м. Мы
были в свое время немного знакомы: выступали во
второй половине 70х за один и тот же клуб – ЦСКА.
Помню состояние душевного ужаса при входе в
квартиру: как и о чем разговаривать с человеком,
который столько лет лишен элементарных
жизненных возможностей? Но еще сильнее оказалось
последующее потрясение: за три с лишним часа
беседы с гимнасткой я ни разу не вспомнила о том,
что передо мной инвалид, – столько света, любви к
людям и разума, а порой и юмора излучала моя
неподвижная собеседница.
– Она никогда не согласится на интервью, –
предупреждала меня наша общая знакомая, которой
я честно призналась, что собираю материал для
большого журнального очерка о спортивном
травматизме. Однако когда мы с Мухиной уже
прощались, а я никак не могла сообразить, как бы
потактичнее попросить у нее разрешения
опубликовать хотя бы часть нашего разговора,
Лена вдруг сказала сама: «Ты ведь хочешь написать
об этом? Напиши...»
 В 1977
году, когда Мухина тренировалась дома перед
чемпионатом мира, она ударилась боком о нижнюю
жердь брусьев так, что та расщепилась. «Судя по
ощущениям, я сломала себе ребра, – рассказывала
позже Лена. – Но тогда, посидев десять минут на
матах, в полубессознательном состоянии
отработала еще и вольные, и бревно. Когда стало
совсем плохо, подошла к тренеру, но он лишь
процедил сквозь зубы: “Ты вечно ищешь повод
ничего не делать”».
В 1978 году за две недели до Всесоюзных
молодежных игр Мухина на брусьях повредила
большой палец руки так, что он полностью вышел из
сустава. Вправила его сама, сжав зубы и закрыв
глаза. Но на этом травмы не закончились: на
разминке перед соревнованиями она не рассчитала
разбег (в зале помыли пол и уничтожили сделанные
мелом пометки), упала при приземлении после
прыжка и ударилась головой. Хореограф тайком,
чтобы не привлекать внимания тренеров, носила ей
нашатырь, и Мухина, сойдя с очередного снаряда,
зажимала ватку в ладонях. Без разминки, «с листа»,
она отработала все – и выиграла. Она выиграла и
чемпионат мира: сначала – в команде, а еще через
день стала абсолютной чемпионкой.
Трагедия случилась в начале июля 1980 года в
Минске, где сборная СССР по гимнастике
готовилась к Олимпийским играм. Тренер Мухиной
Михаил Клименко на пару дней уехал в Москву (в
кулуарах шли разговоры о том, что Мухину могут не
включить в основной состав, и Клименко поехал
отстаивать ученицу в верхах). Лена работала
самостоятельно и на одной из тренировок решила
попробовать уникальную связку. Суть ее
заключалась в том, что после фляка и сложнейшего
(полтора сальто с поворотом на 540°) прыжка
приземление должно было происходить не на ноги,
как обычно, а головой вниз, в кувырок. Гимнастка
неудачно оттолкнулась, высоты не хватило, и на
глазах главного тренера женской сборной Амана
Шаниязова, государственного тренера Лидии
Ивановой и тренера команды по акробатике (больше
в зале не было никого) она врезалась в пол, сломав
шею.
За первые восемь лет ее оперировали несколько
раз. Первая операция – на позвоночнике – была
сделана лишь через сутки после травмы в Минске.
Она длилась несколько часов, однако результат (во
многом изза промедления) оказался
малоутешительным: Мухина осталась почти
полностью парализованной. Потом у нее стали
отказывать почки. После очередной операции в
боку у гимнастки образовался свищ, который не
затягивался полтора года. Каждый раз врачам с
колоссальным трудом удавалось выводить Мухину
из послеоперационной комы – организм уставал
бороться за жизнь.
– После всех этих бесчисленных операций я
решила, что если хочу жить, то из больниц мне надо
бежать, – рассказывала мне Лена. – Тогда же
поняла, что надо кардинальным образом менять
свое отношение к жизни: не завидовать другим, а
учиться радоваться тому, что мне доступно. Иначе
можно сойти с ума. Поняла, что заповеди: «Не думай
плохо», «Не поступай плохо», «Не завидуй» – не
просто слова. Что между ними и тем, как человек
себя чувствует, есть прямая связь. Я стала
чувствовать эти связи. И поняла, что по сравнению
с возможностью думать отсутствие возможности
двигаться – это такая ерунда...
Когда случается травма, всегда возникает
вопрос: «Кто виноват?» Когда я спросила Мухину,
что думает на этот счет она сама, Лена ответила
уклончиво: «Я приучила Клименко к тому, что могу
тренироваться и выступать с любыми травмами...»
Это безумное напряжение не могло пройти
бесследно. Когда мы с Мухиной периодически
встречались в зале, она выглядела заторможенной,
часто плакала. Както сказала, что не успевает
полностью перейти проспект перед
спорткомплексом ЦСКА, пока горит зеленый свет, –
не хватает сил. При этом ее произвольная
программа практически на всех снарядах
продолжала оставаться сложнейшей в мире.
Осенью 1979 года на показательных выступлениях в
Англии Мухина сломала ногу. Полтора месяца
проходила в гипсе, но, когда его сняли,
выяснилось, что сломанные кости разошлись. Их
поставили на место, наложили гипс заново, и на
следующий день (на этом настоял тренер) Мухина
уже была в зале – работала на снарядах,
приземляясь при соскоке на одну ногу. Через два
месяца после того, как гипс был снят, она уже
исполняла все свои комбинации.
«Клименко всегда страшно нервничал перед
соревнованиями, дергал меня, – вспоминала
Мухина. – Наверное, потому, что прекрасно
понимал, что его собственное благополучие и
карьера напрямую зависят от того, попаду я в
сборную или нет. Я же относилась к тренировкам
крайне ответственно. Бывали случаи, когда, чтобы
согнать лишний вес, бегала по ночам, а утром шла в
зал. При этом мне постоянно приходилось
выслушивать, что я быдло и должна быть счастлива,
что на меня обратили внимание и дали мне шанс».
На последний в своей жизни сбор в Минск Мухина
приехала с больными от перегрузок голеностопами,
коленями, и к тому же у нее началось воспаление
суставной сумки кисти. По мнению одного из
тренеров, она разбилась потому, что просто слабо
оттолкнулась в разбеге той самой травмированной
ногой. После того как несчастье произошло, одна
из тогдашних руководительниц сборной СССР
сказала Мухиной: «Кто же знал, что тебе было на
самом деле так плохо, как ты говорила?»
Как рассказала мне ее близкая подруга, Мухина
заметно сдала, когда узнала, что ее бывший тренер
вернулся в Москву из Италии, где работал много
лет. Встречаться с Клименко, который в ее
сознании так и остался самым жутким призраком из
прошлой жизни, она отказалась наотрез.
Наверное, она просто устала жить. Устала
беспрерывно искать ответ, почему в нашей стране
ценностью может быть что угодно, но только не
человеческая жизнь. Даже в разговорах с самыми
близкими людьми, в число которых входили, по
большому счету, только две подруги, Мухина
никогда не позволяла себе жаловаться на судьбу.
Хотя если вдуматься – какой же ужас заключается
в том, что единственным разнообразием в ее жизни
были редкие экскурсии в инвалидном кресле в
коридор или на кухню! С однойединственной целью:
посмотреть, что происходит там – за стенами
комнаты, в которой она провела 26 лет...
По материалам статьи
Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ
(«Спорт-экспресс»,
26 декабря 2006 г.) |